Читать книгу "Чудовище и чудовища  - Барбара Морриган"

– Не знаю, – задумчиво протянул Такута, – я что-нибудь придумаю.

– «Что-нибудь придумаю» – передразнила его Тэми, – типичный Такута.

– Ну а что, только Сэму можно совершать идиотские поступки? – улыбнулся тейна матэ, на что парень недовольно фыркнул и уставился в кружку с чаем, где уже начинали отражаться первые рассветные лучи, пробивающиеся сквозь окно.

В следующие несколько дней Такута с Сэмом всерьёз взялись за приготовления. Второй раз входить в пещеру было чуть менее страшно, но всё так же волнительно, однако Рэйра снова приняла его с относительным спокойствием. Такута принёс три свечных фонаря, одним из которых освещал себе дорогу, и, выждав некоторое время, зажёг второй. Рэйра практически не отреагировала на большее количество света: лишь мощно втянула воздух расширившимися ноздрями, а затем снова заняла своё привычное положение у стены.

На следующую ночь Такуте удалось принести ещё четыре, и зажечь все разом. Чудовище всё ещё сохраняло спокойствие, и Такута сам стал чувствовать себя увереннее. В конце концов, он уже третий день вторгался в её пространство и оставлял в нём следы своего присутствия, но Рэйра по-прежнему вела себя равнодушно. Во всяком случае, относительно него. А вот рана её определённо беспокоила. Монстр часто менял положение, иногда сопровождая это хриплым рычанием, и время от времени начинал нервно бродить кругами из стороны в сторону, иногда вздрагивая. Такута испытывал давящую тревогу, глядя на неё. Сейчас существо казалось таким беззащитным… Оно испытывало боль как и человек, но совершенно не понимало, как себе помочь. Может, это была медицинская привычка – подсознательно пытаться помочь любому страдающему существу, но Такута никогда не работал с живыми, а потому и подобных стремлений у него не должно было наблюдаться. Скорее сейчас в нём говорило восхищение возможностью созерцать что-то принципиально новое. Разум, может, и примитивный, но совершенно не похожий на человеческий, который Такута не очень-то умел понимать. Не сказать, что Рэйру он понимал лучше (да что уж там, он всё ещё мало представлял, с чем имеет дело), но ему нравилось осознавать, как сильно существа, живущие в мире, отличаются друг от друга, имея свои неповторимые особенности. И это исследовательское восхищение и, в то же время, желание понять неизведанное, рождали в нём желание помочь.

Когда он зажёг последние фонари, Рэйра, к его удивлению, приблизилась к нему, будто бы пытаясь понять, что он пытается сделать. Это приятно удивило Такуту. Неужели, в ней просыпается любопытство и осознанность, в то время как раньше он был просто неприметным объектом в её поле зрения? Освещённый всеми фонарями в пещере, Такута снова медленно подошёл к Рэйре и пригляделся к её ранению. Сейчас, даже в неярком свете свечей, его можно было рассмотреть гораздо лучше. К сожалению, выглядело оно удручающе – заражение разрасталось, усиливая гниение, и отмирающие ткани чернели сильнее с каждым днём. Стоя совсем близко, Такута сделал ещё один неуверенный шаг вперёд, и Рэйра наклонила голову в его сторону.

– Прости, но сейчас будет больно, – прошептал тейна матэ и, осторожно прикоснувшись к осколку, потянул его на себя. Чудовище заверещало и отскочило в сторону, а затем, выпрямившись в полный рост, занесло тяжёлую лапу над головой Такуты. Тот мгновенно подорвался с места и бросился к выходу из пещеры. Затуманенным от страха взглядом он, однако, заметил, что несмотря на разбуженную ярость, Рэйра не стала его преследовать, лишь скрылась во тьме, сдавленно вереща.

В следующие два дня Такута никак не мог решиться на повторную вылазку. Агрессия монстра его здорово напугала, ведь одно неосторожное движение могло стоить ему жизни. Да и неизвестно было – не начала ли Рэйра воспринимать его как врага после столь болезненного покушения на её спокойствие. Более того, мысли начинали путаться, и думать о чём-то становилось всё сложнее: мужчина проводил в пещере каждую ночь, возвращаясь под утро, спал всего несколько часов и приступал к работе, которая никуда не исчезла. Но, даже проводя очередное вскрытие, он постоянно уходил в размышления о том, как он может помочь страдающему существу.

– Послушайте, тейна Такута, – начал Сэм за ужином, – я тут подумал… – Такута оторвался от яичного салата и посмотрел на парня, – вы ведь можете облегчить её мучения.

– Чего? – вытаращил глаза Такута.

– Тьма, звучало не очень! Я не то имел ввиду, – Сэм замахал руками, – просто вы можете принести ей что-нибудь, что поможет. Ну… хоть немного притупит боль. Виджи, например – парень немного замялся, произнося это слово. Ему было неловко, из-за своей дурной репутации человека, болезненно зависимого от этой дряни. Да и, что уж там, отрицать это было глупо. Поэтому, упоминая о Виджи, он одновременно не хотел вновь напоминать о своём постыдном пристрастии, и лишний раз боялся напомнить себе о том, как сильно ему хочется хоть на секунду прикоснуться к желаемому. Тем не менее, он продолжил, – Виджи было бы хорошим вариантом. Только вот пропорции раствора, наверное, придётся изменить – всё-таки доза должна быть совсем не человеческой. Но если вы придумаете, как ей его дать, то, наверное, она могла бы менее остро реагировать.

– Проклятье, – ошарашенно пробормотал Такута, – Сэм, ты гений! Если постепенно повышать дозу в организме, то возможно получится подойти и сильнее обезболить рану! Как я не додумался до этого!

– Ну, если бы я спал по три часа, я бы тоже наверное туго соображал.

– Ты ещё посомневайся в моих интеллектуальных способностях, щенок! – подколол его Такута.

– Молчу, – недовольно буркнул Сэм, вытерев рот от масла, которым был щедро сдобрен салат.

– Значит, с утра начнём! – Такута поднялся из-за стола, утомлённо пошатываясь.

– Тейна Такута, вам нужно отдохнуть, – заботливо проговорил Сэм, – я могу сам смешать. Всё равно собирался доделывать кое-какие дела ночью. Завтра прощальная церемония Матэ’Ахи у того паренька с седьмой улицы, нужно подготовить к проводам.

Такута пристально посмотрел на Сэма, сложив руки на груди.

– Сэм, ты… ты уверен?

Сэм нервно сглотнул и как можно более серьёзно посмотрел на наставника.

– Я уверен, тейна Такута. Правда. Пожалуйста, дайте мне шанс.

Взгляды мужчин встретились, и Такута, не мигая, вгляделся в глаза Сэма. Он помнил все его промахи, помнил, как тот раз за разом всё портил. Но несмотря на десятки раз подорванное доверие, Такута почему-то был готов поверить Сэму и в одиннадцатый. В то время как другим будет достаточно одного прокола, «своим» мы всегда будем давать шанс. Такуте раньше это казалось глупым, но он вдруг понял, что уже неоднократно позволял мальчишке попробовать снова. И, если бы тот для него ничего не значил – он вышвырнул бы его на улицу после первой же неудачи. Сейчас Такута прекрасно понимал, на какой рискованный шаг он идёт, отправляя Сэма работать с Виджи. С тем самым Виджи, ради которого ему однажды пришлось обрабатывать перелом без обезболивания. С тем самым Виджи, из-за которого ему пришлось вытаскивать мальчишку из тюрьмы. С тем самым Виджи, которым веяло от парня за версту, когда тот иногда возвращался домой заполночь с безумными глазами. Такута полностью осознавал, что он рискнёт всем именно в тот момент, когда он наконец-то нашёл путь, который продвинет его вперёд. Но в то же время… он ведь увидел его именно благодаря Сэму. Мальчику с ветром в голове, который в первый же день на работе умудрился уронить вскрытого покойника со стола, а теперь столь многие вещи делающего самостоятельно и весьма исправно. И придумавшего то, до чего он сам никак не мог додуматься.